Этот разговор случился одиннадцатого марта, а уже двадцать пятого я… испортил первый макр. Не фатально, так, чтобы на куски развалился, его ещё даже можно было использовать для отработки отдельных узлов, но «автомат» по курсовому проекту за следующий год пролетел мимо моей зачётки. Не то, чтобы я на него рассчитывал, но было бы приятно, а что ещё более важно — могло сэкономить немало времени для чего-то другого.
Благо, рыбаки заинтересовались идеей провести экспедицию в поисках нетронутых угодий — ещё бы, халявный транспорт в виде пикапа и охрана на ещё одном пикапе, да ещё и гарантия выкупа добычи. На таких условиях — почему бы не съездить? Поездка удалась — в пятнадцати километрах вверх по течению, если мерять по прямой и примерно в восемнадцати по берегу нашлось обширное водохранилище. Размеры нужно будет уточнить летом, пока можно было только сказать, что наш, правый берег там — всё ещё обрывистый, но высотой всего метра три, ширина в нижней части — не менее полукилометра, а длина по меньшей мере километра два. Рыбаки осмотрели только ближний угол водохранилища, но за первые три пробных заброса они полностью исчерпали грузоподъёмность обоих пикапов и порвали сеть об корягу в незнакомом месте. И добыли два макра для меня.
Иван Антонович составил таблицу стрельбы для миномёта, израсходовав изрядную долю изготовленных мин с аммонитом, более трёх сотен, а в тренировках дружинники извели весь запас «опилочных». В ходе переговоров по мобилету и обсуждения вариантов применения оружия в бою, мы установили боекомплект в триста мин на ствол — из расчёта на полчаса стрельбы средним темпом десять выстрелов в минуту. Также решили иметь второй боекомплект «в расположении», где бы оно ни было, и два боекомплекта — в арсенале, на основном складе. Итого нужно изготовить три тысячи шестьсот мин, для чего понадобится двадцать семь тонн аммонала и шестнадцать с лишним тонн сталистого чугуна для корпусов. И если чугун — ерунда, то вот закупить недостающие почти двадцать пять тонн взрывчатки, не попав на заметку… Но всё опять же оказалось проще — Маша, будучи проездом в Минске, заказала там вагон взрывчатки, шестнадцать тонн[2], с доставкой в Смолевичи, а потом я заказал десять в Могилёве. Это пробило изрядную дыру в бюджете, точнее сказать — охренеть, какую дырищу. Скажем так: это удовольствие обошлось дешевле, чем постройка портала на изнанку, но не сказать, чтобы в разы — оцените масштабы, да? И самое главное — я сам не понимал, для чего такие траты, только какая-то внутренняя убеждённость в том, что это надо. А добавьте расходы на собственную артиллерию, понесённые до этого?
Ну, и наивная конспирация про чугунные кашпо и декоративные элементы ограды стала выглядеть до издевательства нелепо, так что заказ на следующие две с половиной тысячи комплектов заказали уже без указания назначения. Просто чертежи с нейтральными названиями — корпус, крышка, колпачок, патрубок и так далее. И, что характерно — никто не спросил, что это и зачем оно нам в таком количестве. Только цену снизили, пусть и ненамного, за оптовый заказ. Заодно и размеры с допусками на отливки мы указали более близкие к конечным.
А ещё я научился за вечер, между ужином и плановыми делами, под разговоры с женой, а то и под чтение газеты, делать как минимум шестьдесят взрывателей. Но надо больше, такими темпами нужно два месяца, если дружинники пока что вообще не будут стрелять. Всего за март я, с работой по субботам, накрутил их почти две с половиной тысячи, но часть уже потратили. При этом последние полторы тысячи — уже по своей схеме! Вместе с дедом продумали алгоритм работы того, что он называл ПИМ[3], затем я перевёл это в глифы и смог внедрить в растительный макр! Кристалл стал больше обычного вдвое, но несравнимо безопаснее для своих. Во-первых, взводился при выстреле он не от любого удара, а только от ускорения, направленного вдоль оси снаряда, по терминологии деда — имитация инерционного замыкателя. Во-вторых, после выхода мины из ствола запускался таймер, который блокировал подрыв, пока она не отлетит на минимально безопасное расстояние. В-третьих — регулируемая чувствительность, от того, чтобы взведённый и разблокированный механизм срабатывал от задетой в полёте ветки до подрыва с гарантированным заглублением в грунт — для стрельбы по полевым укреплениям или толстошкурым тварям. В-четвёртых — самоликвидатор. Под лозунгом «нечего поля и леса загаживать» тот же механизм, что блокировал взрыватель в первые секунды — принудительно приводил его в действие через три минуты после выстрела.
На последнюю субботу марта я отпросился с учёбы, как уже проделывал это в прошлом семестре, и поехал в Дубовый Лог — подписывать документы, в том числе те, что туда ради этого привезут из Викентьевки, и делать профилактический ремонт миномётам, особенно тому, что использовался в практических стрельбах и составлении таблиц. Ну, и доработать все три экземпляра было нужно — установить на дульном срезе зачарованное колечко, на которое будет реагировать реле времени в обновлённом взрывателе. Ехал с салоном и грузовым отсеком, заполненными ящичками, в каждом из которых лежало по двадцать взрывателей, но при этом уже вообще не нервничал. Привык, что ли? Или поверил в себя и деда? Как знать…
По дороге обдумывал мысль о том, что Маше нужен свой автомобиль, но не на базе грузовика, а что-то более компактное и изящное. Но тогда надо два — ещё и Ульяне, чтобы ни одной обидно не было. А из чего делать? Концепций и идей в голове было много, и из мира деда, и своих, но опять же — моторы, где взять? А как без тяжёлых извращений обойтись связкой Огарёва-Марлина я себе тоже не представлял, да и с извращениями — очень смутно. Ещё — где весь этот автопарк хранить? Вот то-то и оно…
Работы в имении и форте мне было от силы на полдня, потому решил и перед невесткой барона Шипунова обещание закрыть — оборудовать алхимическую кухню. Договорился на девять утра воскресенья — по меркам городских жителей, для выходного — неприлично рано, но на селе даже бароны слишком долго не спят, так что получилось в рамках приличий, тем более, я сразу указал на ограниченность во времени — мне ещё в Могилёв возвращаться. Но тут опять вступили в силу заморочки. Поскольку я не был наёмным работником, а являлся соседом с равным титулом, что автоматически превращался в гостя, пусть и возжелавшего «помочь по-соседски», потому следовало выполнить хотя бы минимально необходимые ритуалы гостеприимства, лопатой бы их по хребту. Сначала меня приглашали позавтракать — отговорился тем, что поел дома. Потом — на чай или кофе, плюс светские разговоры… Короче говоря, к работе смог приступить только в десять, благо, всё остальное уже было заготовлено и даже частично собрано — это я про мебель, в которую буду встраивать свою «бытовую технику». Рука набита, материалы и детали все под рукой — к полудню закончил, и тут уже от застолья отказаться не удалось. И как ни торопился — выехал из гостей уже после часу дня, а домой добрался к половине восьмого — ещё в имение заезжал за кое-каким специфичным грузом.
[1] Министр финансов и обладатель ещё нескольких «хлебных» должностей по совместительству. Один из богатейших людей Империи.
[2] На всякий случай напомню: нормальный товарный вагон образца 1875 года имел грузоподъёмность 750 пудов, или 12 тонн. Потом был ряд модернизаций, последняя — в 1931 году, в ходе которых грузоподъёмность выросла до 16–18, а в пределе — до 20 тонн. Вагонам первой половины ХХ века далеко до современных, которые несут до трёх раз больше груза.
[3] Предохранительно-исполнительный механизм, именно так это называется в военной технике.
Глава 21
Первого апреля вечером внезапно позвонил скандинавский консул. Добрые минут десять он вёл беседу о погоде, весне, потом — о здоровье норвежского короля, с которого свернул на приближающийся день рождения этого монарха. И уже с этого приближающегося праздника он перешёл к тому, что на самом деле его интересовало.